В Театре на Таганке состоялась премьера спектакля Чайка. 73548. В главных ролях – худрук коллектива и ее дочь.
В Театре на Таганке состоялась премьера спектакля "Чайка. 73548". В главных ролях – худрук коллектива и ее дочь.
Со дня первой постановки чеховской "Чайки" минуло более 120
лет. Конечно, осенью 1896 года, когда спектакль представили на сцене петербургского
Александринского театра, никто и подумать не мог, как пьесу будут
интерпретировать потомки.
Борис Акунин делал из нее гей-драму, Андрей Кончаловский
представлял в виде салонной мелодрамы из глянцевого журнала. Джон Ноймайер пересказывал
известный сюжет языком балета. Константин Богомолов создавал интимную семейную
драму про нелюбовь к другим и себе. Иосиф Райгельгауз ставил оперу и балет для
драматических артистов.
Для Ирины Апексимовой – худрука театра на Таганке – было важно
не повториться, уйти от штампов и шаблонов. Поэтому спектакль, в котором она блистает
в роли Аркадиной, назвали с иронией. "Чайка. 73548". По версии создателей,
именно столько раз ставилась пьеса в мире.
Для постановки Апексимова пригласила команду прибалтов – режиссера
Дайнюса Казлаускаса, художника по костюмам – Индре Пачесайте, художника по
свету Дарюса Малинаускаса и композитора Игнаса Юзокаса. И они сделали
спектакль, где главным действующим лицом стал Константин Треплев.
Чеховский текст режиссером хотя и несколько препарирован, но
реализован интересно. Например, почти каждый герой за время трехчасового
действия падает навзничь на сцену, раскинув руки подобно чайке с подбитым
крылом. А Нина Заречная – воплощение новых форм, о которых так мечтал Чехов – и
вовсе раздевается до гола и плывет. Ползет прочь от рутины и
предрассудков!
В "Чайке" на Таганке появились новые оттенки и смыслы –
получился спектакль не о нелюбви, как принято, а о перелюбви. Тут каждый любит
безумно – и каждый в этой любви несчастен. Все здесь любят не тех и никто,
кажется, не может быть счастливым. Общее же настроение постановке задают стихи
Треплева, с которых и начинается все. Конечно, у Чехова их не было, но здесь они звучат органично, являются своеобразным прологом, эпиграфом ко всему, что будет дальше.
То и дело на сцене появляются призраки предков – и это тоже
своего рода пролог к развязке. Ведь в финале, когда Трепле застрелится, на
сцене появится его потусторонний седой дух – тот, кем Костя мог бы стать, его alter
ego. Между телом и духом стоит маленький портрет Чехова, который, как известно,
не планировал, но стал знаменитым писателем. А вот Треплев хотел, но смог.
Словом, этот спектакль – о несбывшихся надеждах,
несложившихся судьбах, о людях, не сумевших изменить свою жизнь. Но
морализаторству здесь места нет.
Аркадина в исполнении Ирины Апексимовой – гениальная
актриса, которая в главной роли жизни – материнстве – провалилась. Но ее за это не осуждаешь – так легка
героиня. Она появляется то в кокетливой шляпке, то в пляжном костюме, смеется,
играет. Но на сына места не остается.
Роль Нины Заречной – антипода Аркадиной – играет Дарья
Авратинская. К ней, конечно, приковано особое внимание – дочь худрука
как-никак. Многие, конечно, вспомнят дуэт Маргариты и Анны Тереховой – матери и
дочери – в фильме "Чайка" 2005 года. Но Дарье удалось найти особые краски в
портрете героини.
В пьесе Чехова действие происходило в имении Сорина – то на
аллее, то на площадке для крокета, то в столовой. Тут же весь мир – это озеро с
волшебной луной и мостками, где герои встречают и день, и сумерки, утренний
туман.
Это озеро – символ
вечности, о которой и рассказывает зрителям Казлаускас. "У зрителя есть
возможность посмотреть на эту историю Треплева с перспективы вечности, которая
в контексте вечной ночи то оживает тёплыми, наполненными жизнью красками, то
вновь погружается в холодный мир воспоминаний", – поясняет режиссер. И мы вслед
за ним летим в пучину страстей, в омут с головой.