Александр Абдулов готовил режиссерский проект. Но незадолго
до премьеры кто-то сжег все декорации – и это вызвало у актера сильнейший
стресс. Историю рассказали друзья народного артиста РСФСР на вечере,
посвященном его памяти.
Александр Абдулов готовил режиссерский проект. Но незадолго
до премьеры кто-то сжег все декорации – и это вызвало у актера сильнейший
стресс. Историю рассказали друзья народного артиста РСФСР на вечере,
посвященном его памяти.
Александру Абдулову исполнилось бы 65 лет. 29 мая вечер
памяти популярного артиста прошел в его родном театре Ленком. Вместе с Сергеем
Степанченко на сцену вышла дочь Абдулова, 11-летняя Евгения.
Вечер назывался "Понимаешь, Женя..." Друзья
Александра рассказывали девочке, которая никогда не видела своего отца, о том,
каким был актер и режиссер Абдулов. Жадный до жизни, импульсивный, горячий -
таким помнят его родные и коллеги. Он мог заявиться в три часа ночи к режиссеру
Соловьеву, чтобы познакомить с перспективным, с его точки зрения, артистом.
Мог, не дождавшись такси, нанять для поездки по чужому городу трамвай.
С такой же полной отдачей болел за любимый "Спартак".
Игроки это знали – и, когда Абдулов лежал очень больной в израильской клинике,
вышли на поле в майках с его портретом, чтобы поддержать дорогого им артиста.
Об отце Жене рассказали режиссеры Александр Адабашьян и
Сергей Соловьев, худрук Ленкома Марк Захаров, его друзья Александр Збруев и
Леонид Ярмольник. У всех присутствовавших было ощущение, что Абдулов с ними,
рядом. Они так и говорят: мы не верим, что его нет. Кажется, что Саша просто
вышел – и вот-вот вернется.
В течение всего вечера на экране мелькали кадры из фильмов и
сцены из спектаклей с участием Александра Гавриловича. Звучали песни в
исполнении актера – в частности, его любимая "Утиная охота"
Розенбаума, пишет "Вокруг кино".
Абдулов всегда был полон идей и планов – которые зачастую
казались абсолютно нереальными Однако у Александра был талант: по словам
друзей, он раздвигал границы действительности и умел жизнь превратить в сказку.
При этом всем он никогда не был снобом и "звездой", обожал людей. Хотя,
конечно, ненавидел фальшь, сплетни и желтую прессу.